США, Нью-Йорк • 2017
На крыльях тайны ~ On Wings of Mystery	Альфред ТУЛЬЧИНСКИЙ

Известный психотерапевт Анатолий Кашпировский в Нью-Йорке    * Новое предисловие к давней книге

После выхода в свет этой книги прошло более четверти века, и появление этого нынешнего, нового вступления вполне логично: о многих вещах тогда было трудно или невозможно писать. Сейчас иные времена, другие читатели. Но в ту давнюю пору мне не пришло в голову написать не просто о том, как и почему эта книжка появилась и как вышла в свет, но и обратить внимание читателя на массу нюансов: почему книга такая небольшая по объему, как стал возможным даже сам приезд А. Кашпировского в Америку, как он делал тут свои первые шаги...


~ Несколько моих рисунков-воспоминаний о том хорошем и увлекательном периоде жизни ~

Недавно я случайно поглядел по Ютуб ТВ передачу из Останкино, посвященную его 75-летию. Меня просто удивила недальновидность ведущих и организаторов этого шоу, поскольку они забыли самое главное – Кашпировский не только врач и ТВ-фигура, он еще и просто человек, на что они закрыли глаза, а жаль, ведь многие человеческие факторы могли бы объяснить и многое в его профессиональных делах. Они скомкано наговорили о нём (о его жизни) сплошную чушь, отделавшись словами: разведён, сын боксёр и дочь – врач. Сын такой боксер, как я, а дочь медицине имеет прямо противоположное отношение, она не врач, а пациент... Это очень обобщенно, сейчас детали не важны. Такова судьба у Кашпировского: и сейчас, и давным-давно людей больше интересовал Кашпировский-врач, который мог принести облегчение или избавление от недугов. Мало кому приходила в голову простая мысль о том, что Кашпировский ещё и просто человек, что у него есть другая, вне врачевания, жизнь, что у него есть личные дела, что он имеет свои черты характера, многие из них весьма необычны. А видел я больше всего именно ЧЕЛОВЕКА в самых разных проявлениях, чаще всего не самых приятных, когда речь могла идти именно о Человечности. Никакие его личные особенности не только не видны, не на ладони, а вообще никому не известны, потому и придумывают так много легенд...

Вот почему ещё в период его американского “детства”, когда он только делал первые шаги не просто по другой стране, а по другой планете (поверьте, это именно так!), мы с ним решили сделать и оговорили серию из нескольких книг. Не одну книжку, а несколько. Та, которую вы сейчас прочитаете, должна была фактически стать вступлением, как бы вводной в его жизнь в Америке, логичным прологом к моей попытке сделать так, чтобы в конце концов, шаг за шагом, знаменитость, личность одного из самых популярных людей в СССР в конце 80-х годов, становилась более понятной во всей разносторонности талантов и возможностей этого сложного, трудно предсказуемого человека. На волне его первого массового успеха все надеялись, что не будет конца этому успеху, что он и в Америке продолжит делать свое большое дело и станет еще популярнее...

Но создание серии книг так и не получилось, на то было множество чисто житейских причин. Сейчас это уже не важно, ведь наши, его и моя, жизни продолжали идти своими путями. Видимо пути эти были в чем-то довольно успешными, мы до сей поры продолжаем свои профессиональные дела, и сегодня, через 27 лет после первоначала, я снова захотел писать об А.М. Кашпировском, но уже во многом о другом человеке, ведь прошло так много лет и событий.


~ В толстой папке с автографами нашел и эти две страницы из нашего домашнего гостевого альбома... Речь тут шла о громадных планах на издательские дела, он сказал, что у него в Киеве, Москве и где-то еще “в руках” крупные издательства, которые будут публиковать всё, что Я им представлю... И про это он вскоре забыл. А записи остались ~

Как же всё начиналось?

Уже мало осталось людей, иммигрантов “Третьей волны” (я называю людьми третьей волны только людей, выехавших из СССР с середины 70-х до конца 80-х), которые помнят в деталях пережитые сложности той давней жизни. Многие, оказавшись здесь, наконец поняли, что прибыли действительно на “иную планету”, где наша привычная логика не работает, где надо либо перестроить сознание и полноценно вступать в новую жизнь, либо приспособиться и принять как приговор реальность положения не просто беженца, но потребителя, человека, “обреченного” на очень удобное для многих или унизительное для других положение вэлферщика, до конца жизни посаженного на разные пособия... Но это уже – часть другой истории, истории самой иммиграции, которая, к сожалению, никогда написана не будет, ее через многие годы мало кто поймет, хотя это был бы уникальный документ – ведь никогда в истории человеческих перемещений по планете нигде не было столь инертной и социально абсолютно беспомощной группы людей, которая так никогда и не была в целом признана Америкой. Уточню – я говорю не об индивидуальных жизненных итогах наших иммигрантов, я говорю о социальной сущности того, что можно назвать жизнью любой эмигрантской этнической группы в новой стране.

Не важно, как много было среди нас за почти полвека американской жизни людей успешных или неуспешных, важно то, что все-все люди все равно страдают, болеют, и всем нужна помощь. Надежная, спасительная, еще лучше бесплатная или недорогая. И в этом смысле приезд Кашпировского в Америку в 1990-м году был не просто спасительным, но стал воистину ЯВЛЕНИЕМ. Думаю, это было единственное явление, объединившее хоть в чем-то (пусть на короткое время) нашу огромную русско-говорящую колонию. Первые сеансы доктора в Нью-Йорке (по два в день) собирали в Бруклине ежедневно до 10 тысяч страждущих и любопытных... И все же – как вышло так, что Кашпировский смог официально приехать сюда и работать, работать, работать?..

Не надо забывать, что 80-е годы были временем жестокой Холодной войны. Отношения между СССР и США были враждебными, в ходу была масса всяких ограничений, в том числе и на приезд оттуда артистов и других известных людей. Ограничения были твердыми, но... и артисты, и другие деятели все же приезжали, чтобы порадовать своим искусством нашу публику, скучающую по привычным именам и жанрам. Как же это было возможно?

Все знали имена одного – двух успешных “импресарио”, привозивших артистов на гастроли в Америку. Я сейчас не буду говорить о том, как им это удавалось, и через кого там, в СССР, они получали высочайшие разрешения на прибыльные гастроли. Важен факт, гастроли были, и чем ближе к концу 80-х, их становилось всё больше.

Я буду всегда благодарен Виктору Шульману, который был безусловно самым успешным из импресарио. Мы с ним в те далекие годы доброжелательно приятельствовали, и между нами был договор: я буду всегда первым знакомиться с приезжавшими (с его помощью) гастролерами, и таким образом получаю право первым писать об этих встречах в своем журнале “Калейдоскоп”, самом успешном и популярном в истории нашей иммиграции еженедельнике, выходившем в свет с 1982 по 2000 годы. В конце 80-х было лишь еще одно популярное русскоязычное издание, ежедневная газета “Новое Русское Слово”, но у них не было моей привилегии в первом знакомстве с приезжающими деятелями из СССР. Лишь об этих моих встречах с “питомцами” В. Шульмана (от Аллы Пугачевой до Савелия Крамарова или М. Задорнова и десятков других) можно было бы написать отдельную большую книгу, но и этого уже никогда не случится, как никогда никто не узнает об многих уникальных событиях в нашей жизни: настоящей мафии (с ленинградской верхушкой и “исполнителями” чаще всего из Днепропетровска), о чудовищных проделках наших врачей и адвокатов тех давних лет, сделавших многих из них мультимиллионерами всего за несколько лет, о тайнах жизни людей “от искусства или литературы”...

Что еще интересно: к концу 80-х в Америке стали продавать все больше и больше советских газет и журналов, так что наша публика была в курсе событий, происходивших там, и, конечно, народ знал имена их знаменитостей в разных областях жизни. Еще не было никакого телевидения (оттуда), но и газет хватало, имя Кашпировского народ знал отлично, но это было лишь «знание понаслышке». Здесь хочу сделать важную вставку: народ наш, как мало какой другой, всегда любил всё неизвестное, малопонятное, неизведанное. Такое любопытство я считаю здоровым, тем более, что, зная об нём, я с самого начала издания своего журнала начал знакомить читателей с паранормальным миром – без всякой клубнички, стараясь использовать весь доступный научный материал, – от сообщений об НЛО до попыток объяснить самые удивительные явления, чаще всего связанные именно со здоровьем. А поскольку я больше всего полагался на личный опыт публициста, то и писал больше на основе личного общения с малоизвестными явлениями, – например, об “операциях без скальпеля” филиппинских хилеров (сам я проходил их четырежды), о встречах с личным врачом Далай Ламы, о поездке к тибетским пульсодиагностом и о многом-многом другом.

По моим сведениям и моему пониманию А. М. Кашпировский безусловно был одной из тайн высокого научного калибра, поэтому я так обрадовался звонку Шульмана, который пригласил меня к себе домой для знакомства с советской звездой телевидения и кумиром многих миллионов людей.


~ Визитка совместной компании Анатолия Кашпировского и Виктора Шульмана. Американский адрес на ней – это домашний адрес Шульмана ~

Наше общение с Кашпировским, особенно в самое первое время, было сложным. Легко понять, что человек, тем более такой незаурядный как Кашпировский, впервые оказавшись на другой “планете”, не может не чувствовать массу сложностей... Доктор был сдержан, мало шёл на контакты с посторонними людьми, и я взял на себя непростую функцию – помогать ему осваиваться в новом пространстве. Вопросы и проблемы на каждом шагу... Вспомните, каково было Вам на самых первых шагах в новой стране... И я, решив, что мы и правда надолго связаны, решил помогать ему в ущерб всему, что делал сам. Выпускать журнал в одиночку – это не просто 32 часа в сутки, но много чего еще... И все же я ему поверил. Он принял мою инициативу очень доброжелательно, и довольно скоро мы вошли в полосу весьма доверительных отношений, которые потом перешли в откровенно дружеские. Я и по сей день остаюсь наверняка почти единственным в США человеком, кто с ним общается на “ты”.



Я понимал, что никакой трудности с проведением сеансов в Нью-Йорке у него не будет, но при этом я четко понимал, что у него есть и другие стороны жизни – семья, быт, сугубо личные интересы, и всё это старался учитывать. А поскольку успех его выступлений был большой с первого момента выхода на сцену, то и настроение доктора постепенно менялось к лучшему, уходили настороженность, внутреннее напряжение... Наша вполне искренняя дружба росла, мы много общались вне его и моих рабочих программ (мои журналы должны были выходить еженедельно), он бывал очень часто у меня в доме, мы гуляли по Нью-Йорку, он увлекался тогда видео-съёмкой... И вдруг, совершенно неожиданно для меня, во время одного из выступлений он сказал дословно следующее (цитирую по сохранившейся видео-записи): «Мне в Москве многие известные писатели предлагали написать книгу о моей жизни и творчестве, но я не спешил с ответами, как будто у меня было предвидение чего-то нового... И сейчас я говорю вам о том, что здесь в Нью-Йорке я встретился с хорошим писателем, с человеком, который меня прекрасно понимает, вот он и напишет обо мне книгу. Имя этого человека Альфред Тульчинский»... Меня в зале в те минуты не было, но мне тут же позвонили и рассказали об этих словах, ведь на любом сеансе было всегда много моих читателей...

Вот когда мы с ним заговорили на тему книги. В результате обсуждения многих вариантов мы решили, что книг будет не одна, а больше, чтобы читатель постепенно открывал больше нового из всего, что связано с именем одного из самых популярных людей в СССР. Я понимал сложность своей задачи, но это и “подстегивало”, это то, что в американском языке называется “challenge”, то есть некие преодоления неизвестного... Сродни спорту, тем более, что доктор Кашпировский до этого полжизни отдал спорту – и как успешный штангист, мастер спорта, и как врач национальной команды СССР по тяжелой атлетике. Так что в этом смысле я надеялся на его полную поддержку и понимание сложности моей задачи. Так и произошло.



Почему книжка вышла такой “тонкой”? И почему в ней так много фотографий?

Я искал разные варианты наилучшего из возможных повествования о докторе Кашпировском и пришёл к простому выводу: поскольку эта книга должна быть первой в предполагаемой серии, я начну с его личностного портрета. Я не сомневался, что и многие из будущих читателей прекрасно знают, что одной из самых точных наук является физиономистика. Лицо человека передаст его сущность лучше, чем любые слова. Все видели Кашпировского издалека, в лучшем варианте со сцены, чаще – по ТВ, поэтому я решил сделать серию документальных снимков доктора в самых разных ситуациях, в разных местах, с разными людьми, снабдив этот видеоряд комментариями, документами...

Не могу не сказать здесь об одной важной вещи... Любая книга имеет свою судьбу, и судьба эта “выстраивается” буквально с момента выхода книги из типографии. В этом смысле моя книга о Кашпировском в Америке тоже очень необычна. Все знают, что сотеннотысячные тиражи остались только в нашей памяти, в давней советской истории, а сегодня тираж книги в 1000 или 2000 экземпляров – уже успех. Чувствуя интерес наших людей к началу американской карьеры доктора Кашпировского, я решил выпустить книжку с тиражом в... четыре тысячи. Мы с героем книги так и решили: я беру на себя реализацию двух тысяч, а он берёт себе и распространяет оставшуюся половину тиража. По правилам типографии любой тираж нужно забирать сразу и полностью, но я договорился с владельцами типографии (там же печатался и мой журнал “Калейдоскоп”) о том, что две тысячи книг останутся у них на несколько дней, и что мистер Кашпировский вскоре приедет и заберёт книги... В это время я уехал на север Австралии и в Океанию на время, а вскоре мне позвонили из моей редакции и спросили, знаю ли я, почему никто не забирает книги. Я извинился и сказал, что мы всё исправим – мистер Кашпировский обязательно сдержит слово и приедет. Но я ошибся: он так и не приехал, а целых две тысячи экземпляров дорогой моему сердцу книги, которая так понравилась герою, а чуть позже и читателям, были выброшены печатниками, и никакие слова сожаления о случившемся, сказанные Анатолием Михайловичем впоследствии, уже не могли помочь. Жаль конечно, что меня в это время не было в Нью-Йорке, ведь желающих прочесть “На крыльях тайны” было в то время очень много. Зато судьба остальных двух тысяч экземпляров была вполне удачной, все они попали в руки людей, кому научное творчество доктора было по-настоящему интересно.

И сейчас – время перейти к самой книге, изданной более четверти века назад. За это время изменился мир, нет больше страны, в которой Кашпировский стал так известен, но жизнь продолжается, и доктор как бывало – на сцене. Пусть людей на его выступлениях не так много, как когда-то, но мне кажется, что если бы он знал, что на встречу с ним придёт хотя бы один человек, он всё равно поехал бы на своё выступление, и, несмотря ни на что, делал бы своё важное дело с тем же энтузиазмом, как это делал в годы своей высшей славы.



А теперь давайте вернёмся на четверть века назад и вспомним, как всё это начиналось. В те годы АМК подарил мне книгу “Мастер и Маргарита”, и многие помнят, что она начиналась словами: «За мной, читатель». С удовольствием их повторяю:

– ЗА МНОЙ, ЧИТАТЕЛЬ!

Январь 2017 года, г. Нью-Йорк